В домашней библиотеке экс-посла Беларуси в Японии бывали Илья Глазунов и Александр Шилов

Библиотека в квартире Петра Кузьмича начинается в коридоре и занимает небольшую комнату. Вдоль стен книжные стеллажи, у окна - письменный стол, стул. Ничего лишнего.

Пётр Кузьмич Кравченко среди волонтёров движения по популяризации и сохранению наследия М.-Кл. Огинского в Молодечненском музыкальном колледже.

- Еще примерно полторы тысячи книг у мамы, - с гордостью осматривает Кравченко владения. - А тут около восьми тысяч. Как думаете, сколько здесь стоит? - открывает одну из полок. - Порядка трехсот. Я книги всегда ставлю в два ряда. Вот, кстати, недели две назад нашел прижизненное издание Пушкина, - будто невзначай дипломат достает обычную брошюру без обложки. Пожелтевшая, даже неразрезанная бумага: “Братья-разбойники”. 1827 год. Цена 42 копейки. - Такой нет даже в Национальной библиотеке.
- И вы все это читали? - разглядываю стеллажи: афоризмы, философия, античная литературы, две полки отданы под раритетные книги-малютки, тяжелые потрепанные энциклопедии в кожаных переплетах, русская классика, французская, японская поэзия…
- Процентов 90 прочитано, остальные просмотрены. Свою первую книгу купил в 17 лет, это была “Повесть временных лет”. А где-то на втором-третьем курсе заболел поэзией и читал взахлеб по ночам, по 400-500 страниц в день. Меня потрясло выражение, что образованный человек в течение жизни может прочитать лишь около 6 тысяч книг. И я овладел скорочтением.
Посмотрите, на верхней полке у меня стоит двухтомничек Смирнова-Сокольницкого, выдающегося русского собирателя книг… А нет, его здесь не видно. Где-то он, наверное, припрятан, как все самое ценное… Это эталон: что собирать и как собирать.
- Наверное, тратите большие деньги?
- В студенческие годы иногда неделю черным хлебом питался, чтобы книгу купить. В Москве (Петр Кравченко сейчас работает в России. - Прим. авт.) не пропускаю ни одной новинки. Раз в неделю с утра хожу на стадион “Олимпийский”, по вечерам - в букинистические магазины. Иногда столько книг домой привожу, что приходится носильщика брать.
- Куда же это все помещается? - В прихожей у Кравченко разместилась белорусская литература. В антресолях - детективы. Они даже не корешками выложены, просто сложены горизонтально - экономия места.
- Проблемы скоро не будет. Я строю коттедж в Раубичах, и там запроектирована большая библиотека.
Впрочем, даже в этой “маленькой” библиотеке побывало нимало VIP-персон. В 1983 году в доме Кравченко был и оставил в альбоме с репродукциями автограф Илья Глазунов. А Александр Шилов, который пишет исключительно президентов и политиков, написал портрет дочери дипломата.
- Книги позволили мне без проблем вести переговоры. Вот это уникальное издание, - Петр Кузьмич с трудом достает с верхней полки увесистый томик - подарок министра иностранных дел Чили. Мы нуждались в голосе этой страны во время баллотирования в Совет безопасности. И я, чтобы сделать министру приятное, прочитал на испанском строку из Габриэль Мистраль. Его это так поразило, что на следующий день чилийский дипломат привез мне уникальное издание этой поэтессы. На одной странице - стихотворение, а на другой - иллюстрация известного чилийского художника, раскрашенная в ручную.
Кстати, в библиотеке дипломата хранится четыре книги из парижской библиотеки Тургенева. В 1945 году правительство отправило тогдашнего директора белорусской Ленинки в Германию возвращать вывезенные издания. Тот взял с собой печать библиотеки, и, открывая вагоны с книгами, просто ставил на них белорусский штамп, а потом говорил “Наши книги, забираем”. Так в Беларусь “вернули” несколько миллионов книг. Сначала их сгрузили в Доме правительства, а потом, чтобы перенести в Ленинку, приобщили студентов. В конце рабочего дня зарплату те получали книгами.
В библиотеки Кравченко оставили автографы почти все белорусские писатели-современники - Быков, Танк, Шамякин. Есть автографы сестры Марины Цветаевой Анастасии, Евтушенко, политиков - Евгения Примакова, Егора Гайдара, Шимона Переса. Последний почти страницу в своей книге посвятил встрече с Кравченко.
- Если читаете по-английски, можете просмотреть, - опять как бы невзначай протягивает книгу бывшего израильского премьера Петр Кузьмич.
- Естественно, чтобы как-то представлять себя, я тоже написал маленькую книжечку. Это эссе, которые посвящены Францишку Скорине и Огиньскому. О Беларуси в мире знают очень мало. Как мы можем рассказывать о стране? Конечно, через Скорину, Шагала, Огиньского. Став министром иностранных дел, я купил 500 монет Скорины и 300 книг Шагала. Эти две вещи раскрывали мне гостиные очень многих европейских дворов. А последние четыре года любые двери открывала моя книга. Она, конечно, издана неплохо. В традициях Скорины - размером с “Малую подорожную книжицу”, с виньетками. Но этого мало. Я эту книгу издал и по-библиофильски - кожа и сусальное золото. Таких книг всего 50. Дарил их только президентам и премьер-министрам: Джорджу Бушу, Джеймсу Бейкеру, Борису Ельцину, Адамкусу и Квасьневскому, министру иностранных дел России Иванову.
- А из личной библиотеки охотно даете книги почитать?
- Никогда. Книги - как постельное белье, вещи сугубо индивидуальные. Даже прикосновение к книгам – персонально.
Намек понят, я тут же отложила в сторону издание Шимона Переса.
- Петр Кузьмич, но ведь и в VIP-кругах ходит такая шутка, мол, Кравченко книги давать нельзя, он их не вернет.
- Кто вам это сказал? Не было такого никогда.
Информация дана в рамках проекта по продвижению и повышению узнаваемости волонтёров, принимающих участие в сохранении и популяризации наследия рода Огинских.
В течение года появятся статьи, посвящённые всем участникам проекта.